«BioShock» нужно было бы перевести те же самые темы, а не просто переделывать старый геймплей. Однако Лоуренсу не хватает уверенности, когда дело доходит до адаптации игры. В конце концов, у него не было проблем с превращением романов Сюзанны Колинз «Голодные игры» в чрезвычайно успешный блокбастер. Адаптации видеоигр также дополнили свой послужной список в последнее время: фильмы «Соник в кино» добились успеха на большом экране, а «Ведьмак» стал одним из самых больших проектов Netflix. Это не говоря уже о других предстоящих адаптациях, таких как «Призрак Цусимы» и «The Last of Us». Когда Лоуренса спросили, что такого особенного в «BioShock», что заставило его поверить в то, что это будет отличный фильм, он сослался на продуманный характер игр, а также серьёзность их предпосылок и переплетение различных идей, что может помочь фильму собрать новую аудиторию.
«Прежде всего, я думаю, что это одна из лучших когда-либо созданных игр. Я также думаю, что это одна из самых визуально уникальных игр. Ещё штука в том, что всегда меня привлекало, что она очень атмосферная. За этой игрой скрываются настоящие идеи и философия, и она очень, очень, очень продумана. Во многих играх может быть какой-то отличный мир, или у них может быть отличный главный герой, или они могут предложить вам отличные декорации, но на самом деле у них нет идей, у них нет веса и серьезности, которые имеет Bioshock. Своего рода комбинация реальных идей и философий, смешанных с невероятной эстетикой. Кроме того, ещё одна вещь, которую я люблю — это своего рода странное смешение жанров, идея, что у вас есть то, что кажется историческим произведением, смешанным с боди-хоррором, смешанным с научной фантастикой. Это один из тех замечательных мэшапов, и я думаю, что он может быть по-настоящему уникальным, по-настоящему красивым и по-настоящему интересным.»